Многие, отчаявшись избавиться от преследующей их беды, возлагают свои надежды на различные суггестии – так в науке принято именовать разнообразные виды внушений включая гипноз, кодирование, самовнушение. И вроде бы кому-то это помогает, хотя в то же время хорошо известны и отрицательные последствия подобных воздействий.
Так стоит ли надеяться?
Для попавших в беду вопрос этот очень непрост, ведь утопающий, как известно, хватается за соломинку.
Начнём с того, что чувствительность к гипнозу бывает совершенно различной. Одни поддаются ему очень легко, другие не поддаются вовсе, но это лишь один из штрихов сложной картины. Огромное значение играет здесь ваша вера в тот или иной способ, место, средство и личность целителя. Всем известен эффект плацебо, и примерно тоже самое, но даже в ещё большей степени, отмечается и в случаях глушения алкогольной зависимости путём различных внушений.
При всём разнообразии внешнего антуража их принципиальная схема одна и та же:
- сначала вызвать доверие у пациента, расположить его к себе и предлагаемому способу;
- затем пробудить в сознании пациента чувство своего бессилия перед явлением;
- далее внушить пациенту веру в наличие у доктора (гипнотизёра, целителя и пр.) особых способностей или инструментов для разрушения неведомого пациенту болезненного субстрата;
- настроить пациента на мгновенное излечение недуга;
- и, наконец, когда всё это будет проделано, приступить к действиям, содержание которых на самом деле не играет никакой существенной роли, поскольку действо преследует одну-единственную цель: предстать в сознании пациента как нечто таинственное, совершающее что-то в глубинах психики без его прямого произволения, разрушающее болезнь и освобождающее пациента от ужасной беды.
В этом смысле все используемые здесь «медицинские» манипуляции ничем не отличаются от ритуальных действ различных племён и народностей, известных с глубокой древности и бытующих кое-где вплоть до наших дней. Разница лишь в том, что бубен шамана сменили мониторы с бегающими огоньками, шлемы, удар гонга, капля хлорэтила в горло или капля спирта на язык, чудодейственная книга, написанная пренепременно на процветающем Западе, перед которым нам теперь положено пресмыкаться, или что-нибудь эдакое с переполненного загадками и чудесами Востока, и т.д.
Примерно так выглядит схема кодирования. Почти то же самое происходит и при гипнозе, с той лишь разницей, что пациента погружают в особое фазовое состояние высшей нервной деятельности. При этом ломается настрой, являющийся важной, но весьма легко меняющейся частью зависимости. Устранение настроя воспринимается как исчезновение интереса к алкоголю, желания приобретать и употреблять спиртное, в ряде случаев при соответствующих видах внушений может возникать отвращение, страх перед запахом и вкусом спирта.
Но помимо настроя зависимость образуют так же привычка, потребность и самое главное — алкогольная идея с программой её воплощения.
Вот эти, более глубокие и прочные структуры зависимости остаются совершенно нетронутыми. Они представляют собой сочетание убеждений, взглядов и понятий как отдельного человека так и общества в котором он живёт, на роль и место алкоголя в нашей жизни. Вот здесь уже никакое внушение ничего поделать не может! Более того: если внушение является одномоментным актом, то взгляды и убеждения живут постоянно, их проявления преследовали и будут преследовать человека едва ли не на каждом шагу. Здесь и реклама, и сцены в произведениях искусства, и эпизоды современного новодела, который к искусству и близко причислять нельзя, и примеры поведения окружающих. Последнее оказывает особенно сильное воздействие, наиболее губительной разновидностью которого являются примеры культурного, или контролируемого употребления алкоголя (КУ). Всё перечисленное образует в глубинах подсознания систему проалкогольных убеждений, которые для краткости можно называть алкогольной идеей. Идея не просто пребывает где-то, а настойчиво требует своего претворения в жизнь, образуя программу потребления алкоголя. Она обладает целым набором свойств и качеств, наиболее важными из которых является скрытность, то есть наличие запрограммированности не осознаётся её носителем, и необыкновенная прочность, устойчивость ко внешним воздействиям. К тому же алкогольная идея постоянно подпитывается внешней средой, о чём уже сказано выше.
Сила, прочность и устойчивость убеждений не идёт ни в какое сравнение с настроем на потребление алкоголя, постоянство которого можно сравнить с грязью на автомобиле. В то же время алкогольную идею можно уподобить заводскому лакокрасочному покрытию того же автомобиля, куда более стойкому к внешним воздействиям, чем обыкновенная грязь, легко смываемая обычной мойкой. Различные виды внушений являются по сути той же самой «мойкой», снимающей наиболее легко устранимую часть явления – настрой.
Здесь надо отметить, что настрой может исчезать и без прямого внушения, причём даже в случаях с куда более ярко выраженной наркотической составляющей, чем у алкоголя. К примеру, табак делается ненужным во время долгого сна, в то время как наяву без него не обойтись и часа. Куда-то исчезает желание курить у шахтёров в забое, у лётчиков во время полётов, у верующих в обстановке, исключающей возможность курения. Все эти случаи являются примерами исчезновения настроя на потребление табака. Но как настрой легко снимается, так же легко он и воссоздаётся. В частности, его возврат может произойти после ярких сновидений с сюжетом употребления алкоголя или табака.
Из всего сказанного следует, что для освобождения от алкогольной зависимости требуется разрушение не только настроя, но и алкогольной идеи, являющейся по сути ужасным деревом-паразитом, несущим губительные плоды. Стволом его является запрограммированность сознания, корнями – алкогольная идея, ветвями – привычки, корой – потребность, листьями – настрой. Болезнетворные семена этого дерева всеваются в раннем детстве, в юности происходит его ядовитое цветение в виде первых проб спиртного. Позднее, когда отцветут цветочки, начинают созревать губительные ягодки, описывать которые нет нужды из-за их всеобщей известности. Тучным чернозёмом для такого дерева являются понятия гедонизма, стремление к наслаждениям, удовольствиям. Как и положено любому паразиту, растёт и питается это дерево за счёт жизненных сил приютившего его, а если говорить до конца, то и близких поражённого зависимостью.
Поначалу дерево-паразит кажется незаметным, но при некотором внимании довольно легко обнаруживается. В июне у нас наступает пора плодоношения тополя. Всюду появился его пух, этот неприятный всем «июньский снег», представляющий собой немалую опасность для аллергиков, астматиков, вдобавок повышает пожароопасность, создаёт технические проблемы, забивая радиаторы охлаждения, ливневую канализацию. Не составляет труда увидеть источник пуха когда он наперёд известен, но намного труднее было бы обнаружить его самостоятельно, не располагая знаниями о биологических особенностях деревьев. Даже при всей очевидности увидеть и осознать простую, казалось бы, вещь не так-то просто. Не верите? Тогда скажите, откуда так много пуха было в 2011-м году, в мае, до начала плодоношения тополя? Мало кто сможет ответить на этот вопрос, поэтому скажем сами: пух давали верба с другими деревьями и кустарниками этого семейства, во множестве растущие вдоль наших речек и ручьёв. Они начинают цвести очень рано, ещё в марте-апреле, а в мае наступает пора их плодоношения — летит пух, напоминающий тополёвый. Количество плодов любого растения напрямую зависит от внешних условий: чем они благоприятнее, тем больше плодов. Весна 2011 года была, видимо, особенно им благоприятной, отчего и пуха было больше чем обычно. Заметить этот пух просто, но отыскать его источник, не зная о нём наперёд, гораздо труднее. Вот и алкогольное дерево-паразит может так и остаться незамеченным, в то время как его ядовитые плоды очевидны для всех.
Подводя итог сказанному, следует отметить поверхностный и неустойчивый характер любого внушения. Ведь внушение по своей сути является чем-то привнесённым извне, вдобавок не соответствующим действительности. Отсюда и долго держаться внушение не может: будучи картиной, писаной по воде, внушение пропадает под воздействием более могущественных влияний, оно легко искажается, да и просто забывается. Но особенно слабо стоит внушение против правды.
Как установил своими исследованиями Г.А. Шичко, на основу явления – алкогольную идею, внушения не действуют. Убеждения поддаются лишь разубеждению, то есть сознательной работе над своим внутренним миром, разоблачающей ошибочные взгляды, — вот тогда происходит смена убеждений, отвергаются ложные взгляды и усваивается правда, разрушающая проалкогольную ложь. Корни оказываются подрубленными, сатанинское дерево со всеми его плодами увядает: теряется настрой, исчезают привычки, стихает потребность, возвращается естественное, изначальное отношение к этиловому спирту – полное к нему безразличие. Поэтому для окончательного решения алкогольного вопроса необходима самостоятельная работа над собой. Здесь кроется типичная ошибка: многие склонны избегать трудностей, перекладывая их решение на кого угодно: своих близких, сервисные службы, продажных чиновников, шарлатанов-целителей и пр. Но как невозможно без собственных усилий получить приличное образование, так же невозможно обрести и свободу: никто другой за тебя этого не сделает, никому не дана власть распоряжаться в твоём внутреннем мире, а все попытки манипулирования массовым или индивидуальным сознанием являются по сути преступными, нарушающими основополагающие принципы человеческой личности.
Так в чём же заключается эта самая «работа над собой»? Ответ прост: в усвоении правды. Это может быть достигнуто различными путями: чтением книг, просмотром или прослушиванием специальных записей, посещением собраний единомышленников. Легко заметить, что всё перечисленное является по сути обучением, то есть передачей, приёмом и усвоением знаний. Наилучшим же является разумное сочетание различных способов с учётом индивидуальных особенностей в каждом отдельном случае.
Учитывая особенности данного ресурса скажем, что для вас вполне доступна сознательная работа сводящаяся к прослушиванию звукозаписей, чтению текстов, собственноручному письму на бумаге, набору текста на клавиатуре, и лишь определённого рода мировоззрение, глубокая умственная деградация или изначально низкие интеллектуальные способности являются здесь серьёзным препятствием.
Алкогольная проблема, надо сказать, решается, как ни странно, легче всех других. Да, именно так: алкогольная зависимость — случай самый простой и лёгкий из всех других видов зависимостей, но…. здесь есть очень большое «но»!
Надо действительно суметь переубедить человека. Не запугать, принудить или заставить, а именно переубедить. Это задача задач всех методов и способов борьбы с алкогольным злом, и задача эта, надо заметить, не решена нигде и по сей день. Поймёт человек, согласится — остальное в прямом и переносном смысле слова — уже дело техники. Не поймёт вас человек, сохранятся у него на подсознательном уровне проалкогольные убеждения — вся ваша работа пойдёт псу под хвост. До сего дня нет практически никаких методик и способов работы с не желающими бросать пить. Редкое исключение — доктор Сергей Николаевич Зайцев, а Геннадий Андреевич Шичко видимо просто не успел заняться этой стороной дела.
***
Теперь несколько слов о поиске помощи за рубежом. Нетрудно догадаться, что для оказания психологической помощи необходимо очень хорошо и глубоко понять человека. А какое может быть понимание между выходцами из совершенно различных сред, культур, какое понимание может быть у тех, кто обладает совершенно различными мировоззрениями, традициями и жизненными ценностями? Эта разница, кстати, просматривается у А. Карра: где-то он очень хорошо говорит о зависимостях, а где-то есть явные расхождения с русскими понятиями по этой части. У нас инструктора метода Шичко отказываются работать с иностранцами по этой же причине — нет глубокого понимания. Чтобы, к примеру, понять немца, надо самому быть немцем или прожить в Германии не один десяток лет, вращаясь при этом в самой глубине, среди немцев, а не мигрантов. В противном случае ни установить нужный контакт, ни подобрать подходящие приёмы для разрушения вредных устоявшихся взглядов, ни создать прочную и надёжную основу для свободной сознательной трезвости не удаётся. Опыт виртуального общения показывает то же самое.
Вот поэтому владения языком ещё очень и очень мало для того, чтобы оказывать качественную психологическую помощь. Заметим: качественную! Это означает хорошую работу, глубоко исследующую психику доверившегося тебе человека, а не дешёвые спецэффекты, замешанные на разного рода внушениях.
Для последних, кстати, знание языка не требуется вообще. Достаточно, чтобы испытуемый верил в магическую (эзотерическую, западную, общечеловеческую, гуманитарную, интернациональную, международную — нужное подчеркнуть) силу, способную решить его проблемы без него самого. Затем испытуемого надо привести к соответствующему медиуму (знахарю, дипломированному специалисту, сертифицированному деятелю, бабке, бакалавру, магистру, шаману — нужное подчеркнуть). Внушающий должен иметь соответствующее одеяние (европейский костюм-тройка, шляпу-котелок на голове, балахон, ермолку, чалму, халат и пр. — нужное подчеркнуть), обстановка так же должна соответствовать и создавать определённый имидж (кабинет со стенами увешанными дипломами и сертификатами, столы уставленные сверхсложной аппаратурой, огромный хрустальный шар на подставке, колода карт, свечи, изображение Бафомета, Афроаместигон, каббалистические знаки и пр.).
Испытуемого надо усадить, дать ему понять: «сейчас начнётся!», и….
Не суть важно, что последует дальше: скучная лекция на непонятном языке, пассы, заклинания, какие-либо непонятные манипуляции…. Главное, чтобы испытуемый верил в то, что вот сейчас с ним произойдёт чудесное исцеление. И, как ни странно, «исцеление» происходит. Называется это внушением, эффект оно даёт нестойкий и по своей сути является чем-то вроде картины нарисованной пальцем на запотевшем стекле или снежной бабой, слепленной зимой во время оттепели. Продолжительность достигнутого эффекта сопоставима с продолжительностью запотевания стекла или длительностью существования снежной бабы. Знание языка здесь, как видите, не требуется вообще, равно как и знания психологии самого испытуемого.